Слушайте эпизод на любой удобной площадке:
- Телеграм
- «ВКонтакте»
- ApplePodcasts
- YouTube
- Castbox
- Podcastaddict
- PocketCasts
- Overcast
- SoundStream
- Spotify
- Dezeer
А если слушать подкаст сейчас неудобно, можете пока прочитать его текстовую версию.
Привет! Как вы уже поняли, это подкаст «Дима, чо происходит?». Ну и тем более, вы уже догадались, что я Дима Шлыков, ведущий этого подкаста. Мы с вами плавно на крыльях, мотоциклах и помадах подкатываемся к концу сезона про мощный уральский бизнес. И сегодня будет то, что близко всем нам. Вот прямо реально всем. Короче, будем говорить про еду.
В этом выпуске мы с вами не будем уходить далеко в историю. Нет, ну правда: никаких вам семнадцатых веков. Не рассказывать же мне вам, как люди в неолите начали делать первый хлеб.
Вместо этого я вас сегодня проведу по миру продуктового ретейла Екатеринбурга. Временной отрезок у них всех примерно один — с 90-х и до наших дней. Но судьба у каждого очень разная.
«Кировский» из Кировского
Продуктовую розницу в Екатеринбурге строили бывшие работники советской торговли, которые потеряли деньги в кризис 1998 года. А еще — сторонние инвесторы, которые хотели простого человеческого заработать на продаже еды.
Вот, например, Игорь Ковпак. Вообще-то он в свои 34 года был слесарем на Новотрубном заводе. Играл в команде «Уральский трубник» по хоккею с мячом, окончил экономический вуз заочно.
Но потом — в конце советской эпохи — когда люди начали жаловаться на нехватку точек продаж продуктов, он начал скупать магазины. Тогда торговых сетей на рынке вообще не было. А первый магазин «Кировский» — по названию района Екатеринбурга — уже открылся. В 1987 году.
На начальном этапе Ковпака поддержал начальник управления торговли Свердловской области Виктор Кузьмин. Но путь главы «Кировского» все равно был тернист — конкуренцию никто не отменял.
В то время существовала областная контора «Гастроном», которая была, по сути, главной на этом рынке. Людям из этой организации история с «Кировским» не нравилась. Они закидывали облисполком анонимными сообщениями. Писали, что в новом магазине нет склада и фасовочных цехов. Мол, значит, все усилия напрасны — универсам работать не сможет. Но спойлер — «Кировские» работают уже больше 35 лет. За это время Ковпак открыл в Свердловской области 193 супермаркета с выручкой в миллиарды рублей.
Но это мы сильно убежали вперед. Бизнес у Ковпака пошел после указа Бориса Ельцина, который разрешил трудовым коллективам арендовать предприятия с правом выкупа. А потом нашлась и суперфича для новых магазинов. В 1993 году эмигрант Семен Фишман предложил «Кировскому» торговать американскими продуктами. Ковпак лично с сыном поехал в Штаты, чтобы увидеть товар своими глазами. Он быстро понял, что эти продукты в России будут с руками отрывать.
Сделка звучала прекрасно, если бы не один маааленький нюанс: Фишман требовал предоплату в 100 тысяч долларов. У Ковпака в то время таких денег не было. Да и не было никаких гарантий, что Фишман действительно будет отправлять эти самые продукты, а не кинет его.
Сомнительная авантюра, но Ковпак решил рискнуть. Заложил «Кировский», отдал предоплату Фишману. И понеслось.
Уже через два года сеть «Кировских» начала расширяться за счет разорявшихся советских гастрономов. А потом ввели инновацию — системы самообслуживания в паре первых магазинов.
«Поначалу мы до смерти боялись, что люди будут выносить товары без оплаты. Но переход на самообслуживание повысил выручку магазинов примерно на четверть», — вспоминал Игорь Ковпак.
В 1999 году директор «Кировского» отвлекся от расширения сети на выборы главы Екатеринбурга. Он сам говорит, что пошел на них не по своей воле. Выборы он проиграл и вернулся к развитию торговой сети.
Нишей «Кировского» стали локации в стратегических местах — на основных магистралях Екатеринбурга и Свердловской области. Займов Ковпак не брал. Предпочитал финансировать бизнес за счет денежных потоков и отсроченных платежей от поставщиков.
Эксперты советовали Ковпаку продаться стратегическому инвестору, который поможет с реинжинирингом бизнес-процессов. Ну или создать альянс с другой сетью. В целом Игорь Ковпак рассматривал обе возможности. И даже более того — еще в 2001 году договорился объединить свой бизнес с екатеринбургским филиалом «Юнилэнд-холдинга».
Это был первый в России эксклюзивный дистрибьютор Unilever, Wella, Colgate, Palmolive и других известных марок.
Собственники компаний договорились интегрировать бизнесы «Кировского» и «Юнилэнда» и закрепить этот шаг юридически через обмен пятью процентами акций. А еще сверху сразу заявили СМИ, что планируют объединиться и создать на Урале полностью интегрированную розничную структуру: магазины, локальный и региональный складские комплексы.
Правда вот, все договоренности остались только на бумаге и каждый продолжал заниматься своим делом.
Так, в 2007 году владельцы «Кировского» поменяли структуру бизнеса. Объединили магазины, зарегистрированные как ИП, чтобы стать компанией с прозрачной бухгалтерией и единым юрлицом.
Кризисный 2008 год, когда у всех все валилось и рушилось, для торговой сети оказался удачным. Цены на недвижку падали, и Ковпак приобрел сразу 24 магазина.
Еще через пять лет Ковпак объявил, что теперь «Кировские» будут открывать на площадках от тысячи квадратных метров. Новые «Кировские» в будущем должны были со временем превращаться в торговые центры, где кроме супермаркета должны располагаться другие арендаторы — в общем, все, что нужно для ТЦ. Со старыми небольшими «Кировскими» поступали просто — продавали или сдавали их в аренду.
Дела шли хорошо, и это по-прежнему не нравилось конкурентам «Кировского». В 2021 году арбитражный суд арестовал счета и имущество Игоря Ковпака, его сына Льва и его жены. Поводом стали обвинения в том, что владельцы «Кировского» вывели 650 миллионов в пользу подконтрольных юридических лиц. Ковпаки убедили суд в том, что обвинения не обоснованы. А саму суть спора объяснили тем, что есть структуры, которые хотят монополизировать рынок, и им нужно, чтобы «Супермаркет «Кировский» перестал существовать.
Но «Кировский» остается. На сайте компании указано, что сеть сейчас насчитывает 152 магазина и торговых центров в Екатеринбурге и других городах Свердловской области. Но все-таки рынок продуктовых сетей жесток и выживают на нем далеко не все.
У вас — товар, у нас — «Купец»
История екатеринбургского ретейла: как создавали «Монетку», «Купец» и кто привел в город «Пятерочку»
В 90-х Олег Хан бросил учебу в УПИ (вы его сейчас знаете как Уральский федеральный университет), чтобы возить из Москвы кофе, шоколад и сигареты. Тем временем его друзья по радиотехникуму — Олег Хабибуллин и Олег Сотников — получили высшее образование. Хан, зная точно, что ребята они толковые, предложил им работать вместе.
Так появилась «Свердловская продовольственная компания», которая стала местным дистрибьютором. У них было все, что нужно: два магазина-склада, диспетчерская служба и парк «Газелей», которое везли товары.
Но опт быстро стал убыточным, и парни решили — надо идти в розницу.
Так родился «Купец» — сеть магазинов, которую чуть не назвали «Караваном», но все-таки выбрали слово ближе российскому потребителю. В кризис 98-го Хан, Хабибуллин и Сотников скупали торговые площади, в том числе бывший универсам «Мария» в самом центре Екатеринбурга. Здесь в 2004 году вырос торговый центр «Гринвич», а «Купец» стал его якорным арендатором.
К этому времени трио управляло десятками разнородных магазинов — от флагмана в «Гринвиче» до магазинчиков с прилавочной торговлей. Эта мультиформатность и разрозненность мешала росту «Купца». Конкуренты по рынку строили унифицированную модель, инвестировали в логистику и росли экспансивно. А у «Купца» даже в лучшие годы количество магазинов не превышало сорока.
Летом 2007 года «Купец» захотел продаться крупному игроку. Компания разослала федеральным ретейлерам и инвестиционным фондам меморандум с подробным описанием торговых объектов «Купца». И все это, по словам участников рынка, вызывало большой интерес.
Но дальше ничего не произошло. Аудит показал: современных «Купцов» на тот момент было всего четыре. У сети был неплохой оборот, но долю рынка оценивали с большим понижающим коэффициентом — из-за того, что такие форматы не были востребованы. В общем, инвесторы разочаровались.
И вот опять 2008-й год. Пока «Кировский» радостно скупал новые магазины, «Купец» стагнировал. Чтобы рассчитаться с банками за кредиты, Олегу Хану пришлось продать мясокомбинат в Нижнем Тагиле и недостроенный торговый центр. А потом он вообще ушел в птицеводство и обменял магазины на долю в агрофирме. Судился со «Сбером», прокуратурой — настоящая мясорубка.
Сотникову тоже «Купец» стал не нужен. И в 2011 году Хан и Сотников продали сеть за два миллиарда. Причем, по словам третьего партнера — Олега Хабибуллина, — продали они свои доли ему.
Но спустя два года сам Хабибуллин оказался в тупике: долги, убытки, давление федеральных гигантов. В общем, Олег Хабибуллин начал распродавать магазины «Купца». Двенадцать лучших из них купил Игорь Ковпак.
Большой «Купец» в «Гринвиче» закрылся в 2014-м. И больше «Купцов» не осталось. И это не единственная такая история.
Падающая звезда
Когда-то в Екатеринбурге существовали две знаковые продуктовые сети — «Звездный» и «Елисей». Обе начинались как амбициозные местные проекты, которые выросли в настоящих гигантов ретейла.
Обе сети были настолько сильны, что даже начали сотрудничать — создали общий закупочный союз и объединили логистику. Была идея — создать единую надстройку, которая бы управляла всем бизнесом и предложила покупателям новый формат магазинов middle-up — что-то между магазинов «у дома» и «лакшери». Но этот план так и остался на бумаге, а гиганты — пали.
Универсамы «Звездного» были куда больше обычного супермаркета — до двух с половиной тысяч квадратных метров — и славились своим ассортиментом. Тут продавали такие продукты, которых не было больше нигде.
«Звездный» стартовал в 2002 году — его основали люди из строительного бизнеса. Магазин появился благодаря Светлане Лясс, управляющей обычным гастрономом. Она придумала название «Звездный», глядя через стеклянный купол будущего магазина на небо. Сама же настояла на внедрении автоматизации — «Звездный» стал одним из первых, кто начал использовать штрихкоды и вести точный учет товаров.
Первый универсам оказался настолько популярным, что к нему быстро добавились еще два. А потом началось географическое расширение: в Нижний Тагил и Березовский. Ставку сделали на большие магазины с огромным ассортиментом. Например, только грибов там было больше сотни видов.
В какой-то момент руководство сети хотело купить франшизу «Азбуки вкуса», но не срослось. Зато открыли собственный премиальный супермаркет — «Гастрономия».
Но после кризиса 2008 года все стало хуже. Основатель «Звездного» погиб, стратегия сменилась, и сеть попыталась конкурировать с дискаунтерами. Это была ошибка. Постепенно магазины начали закрываться. Последним работающим магазином проекта осталась «Гастрономия» в «Покровском пассаже».
Ты куда, «Елисей»
Бизнес Александра Оглоблина начался в 1991 году с торговли фруктами, которые студенты СИНХ возили из Прибалтики и Санкт-Петербурга и продавали на улицах.
Бизнес рос. Перешли к оптовым поставкам, скупали ваучеры, торговали заморозкой. Работали под дикие проценты — в прямом смысле, занимали под 720% годовых.
Но выжили. В 2000 году Оглоблин открыл первый магазин: большой, двухэтажный, 600 кв. метров торговой площади, с продажей через прилавок. Самообслуживание появилось годом позже. За пять лет Оглоблин открыл еще два магазина. Торговую сеть назвал «Елисей» — в честь деда.
В 2011 году «Елисей», «Звездный» и еще несколько сетей решили объединиться и создать «Союз-Ритейл» — с единой логистикой, закупками и собственной торговой маркой. Хотели сделать то же, что работает в Европе. Но местечковость победила: никто не захотел раскрывать условия работы, и проект развалился.
Тем временем «Елисей» делал ставку на премиум-магазины — открывал гастрономы с фермерскими продуктами и собственной кухней. Конкуренция нарастала, причем в ближнем круге — то есть буквально в соседних домах. Количество конкурентов удвоилось, продажи падали.
Постепенно магазины начали закрываться. Помещения стали сдавать в аренду «Пятерочке» и «Монетке».
К 2022 году у «Елисея» оставалось только четыре гастронома «Елисейский» и супермаркет. Основной доход стала приносить не розница, а аренда. Последние точки закрылись в 2023 году…
Если вы сейчас подумали, «чо за фигня, Дима? ты же обещал нам мощный уральский бизнес», то спешу вас остановить. Истории «Купца», «Звездного» и «Елисея» мы здесь оставили специально — чтобы показать вам наглядно, что даже в нашем маленьком Екатеринбурге условия на рынке жесткие и выплыть не так-то просто. Но некоторым удается это делать. И не только Ковпаку c «Кировским».
Подбрось «Монетку»
Коммерция помешала окончить вуз Роману Заболотнову. На пятом курсе он и еще четверо студентов физтеха УПИ начали возить из Москвы кофе и сигареты и продавать на Кировском оптовом рынке.
«Монетка» работала с «Кофейной торговой компанией», учредители которой — Александр Самонов, Сергей Ломакин и Артем Хачатрян — в 1997 году отказались от опта и создали первую в России сеть дискаунтеров «Копейка». Сначала делали это по примеру немецких компаний: сотни позиций, паллетная выкладка, минимальное число сотрудников. Но затем ассортимент расширили и добавили прилавочную торговлю мясом.
«С Ломакиным и Хачатряном мы стали друзьями и много времени проводили вместе. Мы видели, как развиваются розничные сети в других странах, и понимали, что в горизонте десяти лет перспектив у оптовой торговли нет. Переход к ретейлу был вопросом времени», — говорил Заболотнов.
Но уходить из опта Заболотнов и его партнеры не спешили. От рыночных контейнеров они перешли к небольшим — по 500 квадратных метров — оптовым складам в Екатеринбурге и области. Оттуда клиенты могли забирать товар, а транспортная служба — развозить его по магазинам.
Первым шагом к рознице стал супермаркет неподалеку от Шарташского рынка. Проработал он недолго — из-за убытков эксперимент признали неудачным.
К проекту с ретейлом вернулись в 2001 году, когда в бизнесе остались двое из пяти участников — Роман Заболотнов и Александр Жеребцов. С этого момента они отсчитывают историю торговой сети «Монетка».
Уже через год партнеры открыли большой магазин «Монетка-Супер» в ТЦ «Екатерининский» Николая Кретова. Такой альянс предполагал, что Кретов участвует в ретейле или строит магазины, которые «Монетка» берет в аренду. Кретов хотел запустить в Екатеринбурге 20 дискаунтеров по 1000 кв. метров. Но потом просто посчитал, что девелопмент для него будет более доходным, и продал свою долю бизнеса Заболотнову.
Тем не менее к концу 2002 года в сети было две «Монетки-Супер» и четыре дискаунтера.
В начале 2005 года Заболотнов договорился с компанией «Тройка Диалог» насчет облигационного займа — на рынке облигаций компания привлекла миллиард рублей. На эти деньги смогли построить распределительный центр и купили автомобили для доставки товара в магазины сети.
После Тюмени, Уфы и Челябинска, где магазины «Монетки» уже работали, учредители собирались идти дальше.
Один из вариантов предложили им Ломакин и Хачатрян, заработавшие 220 миллионов долларов на продаже акций «Копейки». В Москве и Московской области они приобрели 25 магазинов, подходящих под формат дискаунтера, и предложили обменять их на 25% бизнеса торговой сети.
К октябрю 2007 года участники сделки подготовили соглашение, но сделка не состоялась. «Не договорились», — коротко объяснил Заболотнов. После этого Ломакин и Хачатрян стали открывать магазины «Монетка» в Москве по франшизе. А в 2013 году, увеличив их количество до сотни, выставили на продажу.
«Монетка» залила Урал: 328 магазинов, кредиты от Европейского банка реконструкции и развития, разговоры с фондами, облигации на 3 миллиарда. Подумывали объединяться с другим ретейлером, но слияния не случилось.
Одним из вариантов была продажа федеральному ретейлеру магазинов большой площади. Предварительно Заболотнов унифицировал форматы, отказавшись от «Монетки-Супер» в пользу гипермаркетов «Райт». Он объяснил: с 2002 года, когда открыли первую «Монетку-Супер», требования к ретейлу изменились, а гипермаркеты «Райт» проектировали по новым правилам — с точки зрения технологии там все сделано правильно.
Так, 25 «Райтов» владельцы «Монетки» продали в 2020 году X5 Retail Group. Заболотнов решил оставить только дискаунтеры. Потому что после моратория на импортные продукты гипермаркетам стало труднее заполнять полки товарами, которых ждет покупатель.
А пока «Монетка» набирала обороты, в Екатеринбург зашла «Пятерочка». Вообще-то, первая «Пятерочка» открылась еще в 2003 году. Предприниматель Владимир Дмитриев, который купил франшизу, пообещал демпинг. По соглашению с «Пятерочкой» Дмитриев обязался за два года открыть в Екатеринбурге 30 магазинов.
Конкуренты смеялись. Ретейлеры не поверили. При такой дешевизне — сказали Ковпак и Хабибуллин — работники «Пятерочки» останутся без зарплаты. Предположение, что Дмитриев отожмет цены у местных поставщиков, не представленных в сетевой рознице, они находили маловероятным. Сам Дмитриев говорил журналистам, что местные конкуренты уже в панике.
«Пощады они не дождутся», — бросил он.
Ретейлерам такие слова не понравились. Когда Дмитриев выселил из своих помещений магазины «Звездного» и «Купца», все поняли, что мирным путем конфликт не уладить.
Руководители торговых сетей собрали местных производителей и пригрозили, что уберут из своих магазинов продукцию предприятий, которые продолжат работать с «Пятерочкой». Ковпак предупредил: «Мы не шутим», и все поняли, что вариантов нет.
В итоге хлеб, мясо и молоко «Пятерочке» пришлось везти из других регионов. Дмитриев не справлялся, задолжал поставщикам и выставлял франчайзинговые магазины на продажу. Все это повлекло для него суды и даже уголовное дело. В общем, к 2005 году франшизу у него отобрали.
Пробиться в Екатеринбург «Пятерочке» удалось только с третьего раза — вторая попытка тоже была не очень удачной. Теперь «Пятерочки» в городе — на каждом шагу.
И казалось бы, вот тут-то точно и закончился локальный ретейл. Но не тут-то было: «Монеток» сегодня по России насчитывается больше трех тысяч штук. Да не только ей славится продуктовый ретейл с Урала.
Жизнь начинается в марте
Скорее всего, все сети, про которые я рассказывал в этом выпуске, вам почти незнакомы. Особенно если вы не в Екатеринбурге. Но где бы вы ни были, вы точно что-то слышали про «Жизньмарт».
Первый магазин «Жизньмарт» предприниматель Иван Зайченко открыл в Екатеринбурге в 2019 году. Без дорогих исследований, маркетинговых агентств и фокус-групп. Просто потому, что денег на это не было. Основатель решил: давайте сделаем магазин на минималках и посмотрим, чо будет.
На удивление, сработало. Секрет успеха сам Зайченко объяснил тем, что все пошло не из головы, а из желудка. Основатель выставил на полки то, чего сам не мог найти в обычных магазинах. «Я же не один такой», — подумал он. И оказался прав.
Сначала «Жизньмарт» пытался продавать готовые продуктовые наборы — ну типа «ужин за 20 минут». Но не взлетело. Тогда появилась идея: а что, если спросить у самих покупателей, чего они хотят? Люди начали делиться, команда выбирала из этих пожеланий лучшие позиции — и да, только те, которые нравились лично основателю. Если коротко, такой подход можно назвать «слушать, но фильтровать».
Магазины сразу делали маленькими, тут сотни видов молока не поставишь. Поэтому пришли к принципу: один товар в категории. Чтобы можно было просто зайти, взять и уйти, а не выбирать полчаса батон.
Ценовую политику «Жизньмарта» формулировали как «честные цены». Без фермерского пафоса, где курица стоит как авиабилет. Без супердорогих биойогуртов, у которых срок годности истекает еще на кассе.
Довольно быстро в «Жизньмарте» смекнули, что кассиры — это, конечно, хорошо, но на самом деле не очень. Касса — это же все про очередь и нервы. А так себя позиционировать не хотели. Вместо того чтобы нанимать все больше сотрудников, «Жизньмарт» поставил кассы самообслуживания. Сначала покупатели возмущались. Но потом привыкли. А команда высвободила ресурсы. Ну и экономия на фонде оплаты труда сыграла свою роль — по 30–40% в каждом магазине. Не шутки.
Вообще «Жизньмарт» подает себя так, будто он не просто про деньги, а про отношение. Когда у товара подходит срок, его не выкидывают, а отдают людям бесплатно. Потом помогали бабушкам, которые продавали кабачки на улице. Им просто сказали: «Давайте, приносите к нам. Полка — ваша. Деньги не нужны». И местные садоводы стали приносить свежие овощи прямо в магазин. Да, за это могут штрафануть. Но команда договорилась: если что, спишем как расходы на маркетинг.
В 2024 году Иван Зайченко открыл первый «Жизньмарт» в Арабских Эмиратах и Казахстане.
Как это часто бывает у предпринимателей, было это примерно так: «я просто поехал в отпуск с семьей в Дубай, моргнул — и вот я уже обсуждаю локацию для нашего магазина». Новый дизайн, новая концепция, немного другой формат — «Жизньмарту» пришлось адаптироваться под местный рынок.
Пока рисуется какая-то совсем идеальная картинка. Верно? Но, конечно, если копнуть глубже, все не так просто. Причем копать нужно не так глубоко.
Сначала весной прошлого года 18 человек попали в больницу с отравлением. Все они до этого ели еду из «Жизньмарта». Основатель сети пообещал выплатить по миллиону рублей каждому пострадавшему. И тут началась вакханалия.
Сеть завалили сообщениями о якобы отравлениях едой из сети. Некоторые даже специально облизывали яйца прямо в магазинах, чтобы заразиться сальмонеллой и получить компенсацию. Но в итоге Роспотреб подтвердил случаи отравления едой из «Жизньмарта» только у 12 человек. Им обещали выплатить те самые обещанные деньги. А Зайченко позже признал, что сама затея с публикацией инфы о компенсации была большущей ошибкой. За которую «Жизньмарт» поплатился деньгами: из-за истории с отравлениями выручка сети просела на 40%.
Потом — уже в конце 2024 года — стало известно, что треть магазинов сети Ивана Зайченко сработала в убыток. После этого франчайзи стали выходить из проекта и буквально продавать точки на «Авито». Чтобы рассчитаться с одним из таких партнеров, Зайченко пришлось продать свой дом.
Последнее время Иван Зайченко не сильно активно выступает в публичном поле. Но это не значит, что ничего не происходит — скорее даже наоборот. Новые «Жизньмарты» открываются буквально на каждом углу. Причем они удачно присоединяются рядом с сетями гигантов типа «Пятерочки» и «Магнита».
Общее количество «Жизньмартов» — 330 магазинов разных форматов в России, Казахстане и Дубае. Ну это на момент записи. В случае с «Жизньмартами» это очень важное уточнение, потому что запросто окажется так, что к моменту, когда вы слушаете выпуск, открылось еще штук двадцать магазинов.
Ну что ж. Это была последняя история уральского бизнеса, которую я хотел рассказать вам в этом сезоне. Это не значит, что у нас тут больше ничего интересного нет — вообще-то у нас как минимум есть еще ЕЖК с его великом, по мнению одной там Влады, майонезом, Смак с потрясными булочками… Ну извините, я просто проголодался к концу записи.
Вообще, если вам интересно еще послушать такие истории — расскажите нам об этом! Можно это сделать на некоторых аудиоплощадках — например, на Эпле. Или в комментариях у нас в телеграме.
И по идее, тут я должен был бы сказать, что все, это последний выпуск этого сезона «Дима, чо происходит?», но… напротив меня сидит Влада и хитро улыбается. Я не знаю, чо она там задумала, но кажется, это еще не конец.
В любом случае я на сегодня с вами прощаюсь. Буду ждать ваших комментов, лайков, репостов и всего вот этого — чтобы мы точно поняли, что все это не зря. Ну, короче, пока!
